Эркюль пуаро и кабачки

Убийство Роджера Экройда
Агата Кристи, 1926

Поначалу убийство эсквайра Роджера Экройда не казалось полиции загадочным – все указывало на виновность пасынка убитого. Но иначе считает Эркюль Пуаро, который недавно переехал в эти места, в очередной раз решив уйти на покой. Его попросила помочь племянница Экройда, которая не верит в виновность молодого человека. И Эркюль Пуаро начинает расследование, имея вокруг множество подозреваемых – родственников и знакомых эсквайра, каждый из которых был заинтересован в его смерти. Повествование ведется от имени доктора Шеппарда, последнего, кто видел Экройда живым. С помощью его записей Пуаро предстоит вычислить хитроумного преступника…

Это меня совсем не удивило. Можно сказать, что Ральф проводит с девушками почти все свои вечера. Меня удивило только, что он решил повеселиться в Кингс-Эббот вместо развеселого Лондона.

— В том-то и дело, что нет. Он сам вышел, чтобы ее встретить. Я не знаю, кто она такая (представляю, как трудно было Кэролайн сделать такое признание), но могу предположить, — продолжила моя сестрица.

— Флора Экройд? — воскликнул я в изумлении.

Естественно, что в реальности Флора Экройд не имеет к Ральфу Пейтону никакого отношения, но Экройд так долго воспринимал его как собственного сына, что их мнимое родство не вызывало никаких вопросов.

— Флора Экройд, — подтвердила моя сестра.

— Но почему, если хотел ее увидеть, он не пошел в «Фернли»?

— Они тайно помолвлены, — сообщила Кэролайн, чуть не лопаясь от удовольствия. — Старик Экройд и слышать об этом не хочет, вот им и приходится встречаться таким образом.

В теории Кэролайн было достаточно много слабых мест, но я не стал ей на них указывать. Вместо этого я сделал невинное замечание по поводу нашего соседа, и разговор пошел в другом направлении.

Соседний с нами дом, который назывался «Ларчиз», был недавно приобретен незнакомцем. К невероятному огорчению Кэролайн, она ничего не смогла узнать о нем, кроме того, что он иностранец. Разведка сестрицы потерпела полное фиаско. Этот человек, как и все остальные, пил молоко, ел овощи, изредка мясо и иногда мерлузу [7] , но ни один из поставщиков ничего не смог о нем сообщить.

По всей видимости, звали его мистер Пэррот [8] , и в этом имени было что-то нереальное. Единственное, что о нем было известно достоверно, — это то, что он выращивает кабачки.

Однако этой информации Кэролайн было явно недостаточно. Она хотела знать, откуда он приехал, чем занимается, женат он или нет и кто его жена, есть ли у него дети, как девичья фамилия его матери и так далее.

Мне кажется, что вопросы в анкетах придумывают люди, очень похожие на мою сестру.

— Моя дорогая Кэролайн, у меня нет никаких сомнений в профессии нашего соседа. Он парикмахер на покое. Взгляни на его усы.

Кэролайн со мной не согласилась. Она заявила, что если человек был когда-то парикмахером, то у него должны быть вьющиеся волосы, а не прямые. Потому что так носят все парикмахеры.

Я перечислил ей несколько парикмахеров, которых знал лично и у кого были прямые волосы, но это показалось моей сестрице малоубедительным.

— Я его совершенно не могу понять, — сказала она возбужденным голосом. — Несколько дней назад я одолжила у него садовый инвентарь, и он был сама любезность, но я ничего не смогла из него вытянуть. В конце концов я в лоб спросила его, француз ли он, и он ответил, что нет. После этого мне почему-то расхотелось задавать ему еще какие-нибудь вопросы.

Меня все больше интересовал наш таинственный сосед. Человек, способный на то, чтобы заставить замолчать мою сестрицу и отправить ее, как царицу Савскую, восвояси, так ничего и не сказав ей, должен быть личностью выдающейся.

— Мне кажется, — заметила Кэролайн, — что у него есть один из этих новомодных пылесосов…

По глазам сестры я понял, что она глубоко задумалась о том, что его тоже можно одолжить (и при этом задать еще несколько вопросов), и поэтому, воспользовавшись своим шансом, рискнул поспешно выйти в сад. Мне нравится возиться в саду. Я как раз был занят уничтожением корней одуванчиков, когда рядом раздался предостерегающий крик, и что-то тяжелое, пролетев мимо моего уха, упало к моим ногам с противным хлюпаньем. Это был кабачок!

В гневе я поднял глаза. Над краем стены, слева от меня, виднелось мужское лицо. Голова, по форме напоминающая яйцо, частично покрытая подозрительно черными волосами, два невероятных уса и пара внимательных глаз. Это был наш таинственный сосед, мистер Пэррот.

Он немедленно рассыпался в извинениях.

— Позвольте принести вам тысячи извинений, месье. Мне нет прощения. Я уже несколько месяцев выращиваю кабачки. Сегодня утром я неожиданно на них разозлился и отправил их на прогулку — увы, не только мысленно, но и физически! Я схватил самый большой из них и бросил его через стену. Месье, мне очень стыдно. Перед вами я падаю ниц.

Услышав такие исчерпывающие извинения, я стал отходить. В конце концов несчастный кабачок меня не задел. Однако я подумал, что хорошо бы бросание больших овощей через стену не было хобби нашего соседа — ведь такая привычка вряд ли сможет внушить нам любовь к нему.

Странный маленький человечек, казалось, прочитал мои мысли.

— О нет! — воскликнул он. — Не позволяйте себе беспокоиться. Не моя это привычка. Вы ведь можете представить себе, месье, что человек трудится ради какой-то цели, работает, чтобы получить удовольствие и чем-то себя занять, а потом вдруг понимает, что не может жить без своих прошлых занятых дней и без своих старых дел, которые, как считал, он с радостью оставил позади?

— Да, — медленно согласился я. — Мне кажется, что это не такая уж большая редкость. Да я и сам пережил подобное. С год назад я получил наследство, достаточное для того, чтобы претворить в жизнь свою мечту. Мне всегда хотелось попутешествовать и посмотреть мир. Так вот, это случилось уже год назад, а я все еще здесь.

Мой маленький сосед согласно кивнул.

— Цепи привычки. Мы работаем, чтобы чего-то достичь, а достигнув, понимаем, что самым важным для нас была именно эта работа. Заметить хочу вам, месье, что у меня была интересная работа. Самая интересная в мире.

— Правда? — участливо переспросил я, на минуту почувствовав себя Кэролайн.

— Изучение человеческой природы, месье!

— Не больше и не меньше, — мягко заметил я.

Несомненно, он парикмахер на покое. Кто, кроме парикмахера, может лучше знать человеческую природу?

— А еще у меня был друг, который вместе со мною провел очень много лет. И, несмотря на идиотизм его, который меня иногда пугал, был он мне очень близок. Можете себе представить, как сейчас я скучаю даже по его глупости. Его наивность, его честный взгляд на мир, возможность удивлять и восхищать его своими сверхспособностями — всего этого мне не хватает больше, чем описать я это могу.

— Ваш друг умер? — поинтересовался я с сочувствием.

— Не так. Он живет и процветает — но на другой стороне земного шара. Он сейчас в Аргентине.

— В Аргентине, — с завистью повторил я.

Мне всегда хотелось побывать в Южной Америке. Я вздохнул, а подняв глаза, увидел, что мистер Пэррот с симпатией смотрит на меня. Казалось, что этот маленький человечек все очень хорошо понимает.

— Вы туда поедете, да? — спросил он.

— Я мог бы, — ответил я, — год назад. Но я оказался дураком и даже хуже — жадиной. И я решил выбрать синицу в руках, а не журавля в небе.

— Вас я понимаю, — произнес мистер Пэррот. — Вы купили акции?

Я с грустью кивнул, но в душе я испытывал удовольствие от беседы. Этот странный маленький человечек был зловеще серьезен.

— Случайно, не нефтяного прииска на Поркьюпайн [9] ? — неожиданно спросил он.

Я удивленно посмотрел на него.

— Странно, но я действительно о них думал. Правда, потом я остановился на золотой жиле в Западной Австралии.

Мой сосед рассматривал меня со странным выражением лица, которое я никак не мог определить.

— Это Судьба, — произнес он наконец.

— Что за Судьба? — с раздражением спросил я.

— Что я живу по соседству с человеком, который серьезно рассматривал покупку акций нефтяного прииска на Поркьюпайн и Западно-Австралийской золотой компании. Скажите мне, вы тоже испытываете влечение к золотисто-каштановым волосам?

Я уставился на него, широко раскрыв рот, и он рассмеялся.

— Нет, нет, я не страдаю от душевного расстройства. Расслабьтесь. Я задал вам глупый вопрос, потому что тот мой друг, о котором я вам рассказывал, был молодым человеком, который считал всех женщин как минимум хорошенькими, а в основном красивыми. Но вы человек средних лет, врач, который постиг все секреты и сложности нашей жизни… Ну что же, мы оказались соседями. Вас умоляю принять в подарок для вашей изумительной сестры мой лучший кабачок.

Он с глубоким поклоном вручил мне громадный образчик вышеупомянутого представителя флоры, который я в той же манере принял.

— Вот уж действительно, — радостно сказал маленький человечек, — утро не прошло зря. Я познакомился с человеком, который напоминает мне моего далекого друга… Хотелось бы, кстати, спросить вас вот о чем — вы, без сомнения, знаете всех в этой деревеньке? Кто этот молодой человек с красивым лицом, очень темными глазами и вьющимися волосами? Он ходит с откинутой назад головой и беззаботной улыбкой на устах.

Я сразу же понял, кого он имеет в виду.

— Это, скорее всего, капитан Ральф Пейтон, — медленно произнес я.

— Я ведь раньше здесь его не видел?

— Конечно. Его не было здесь какое-то время. Но он сын — приемный сын — мистера Экройда из «Фернли-парк».

Мой сосед сделал короткий, нетерпеливый жест.

— Ну конечно. Догадаться должен был я сам. Мистер Экройд часто о нем рассказывал.

— А вы знаете мистера Экройда? — спросил я, слегка удивленный.

— Мистер Экройд знал меня в Лондоне, когда я там работал. Я попросил его ничего не рассказывать здесь о моей профессии.

— Понятно, — сказал я, сильно удивленный снобизмом моего собеседника, как я подумал в тот момент.

Но маленький человечек продолжил с высокопарной и самодовольной улыбкой:

— Предпочитаю сохранять инкогнито. Извест-ность мне совсем ни к чему. Я даже не стал исправлять местный вариант произношения своего имени.

— Ну конечно, — сказал я, не зная, что положено говорить в таких случаях.

— Капитан Ральф Пейтон, — промурлыкал мой сосед. — И он помолвлен с племянницей мистера Экройда, очаровательной мисс Флорой…

— Кто вам это сказал? — спросил я, сильно удивившись.

— Мистер Экройд. С неделю назад. Он очень доволен — уже очень давно мечтал об этом, как я понял из его рассказа. Мне даже кажется, что он слегка надавил на молодого человека. Думаю, что это не очень умно. Молодые люди должны жениться в свое удовольствие, а не для того, чтобы доставить удовольствие своему отчиму, с которым у них связаны определенные ожидания.

Я не знал, что и подумать. Не мог себе представить Экройда, ведущего доверительные беседы с парикмахером и обсуждающего с ним женитьбу своего приемного сына и племянницы. Экройд всегда очень благородно относился к людям ниже его по общественному положению, но никогда не забывал о чувстве собственного достоинства. Я начал задумываться о том, что мистер Пэррот может и не быть парикмахером.

Чтобы как-то скрыть свое смущение, я задал первый вопрос, который пришел мне в голову:

— А почему вы обратили внимание на Ральфа Пейтона? Потому что он красив?

— Нет, не только поэтому, хотя по английским стандартам он очень красив — таких ваши писательницы обычно называют Греческим Богом… Нет, в этом молодом человеке есть что-то, чего я не понимаю.

Последнюю фразу мой сосед произнес мурлыкающим тоном, который произвел на меня незабываемое впечатление. Казалось, он дает оценку этому молодому человеку в соответствии со стандартами, которые мне в отличие от него неизвестны. Именно это я и запомнил, потому что в следующий момент раздался голос моей сестрицы, которая звала меня в дом.

Когда я вошел, Кэролайн была еще в шляпке — по-видимому, она только что вернулась из деревни.

— Я встретила мистера Экройда, — произнесла сестра без всякой преамбулы.

— Естественно, я его остановила, но мне показалось, что он торопился и хотел как можно быстрее от меня избавиться.

В этом я ничуть не сомневался. К Кэролайн он испытывал те же чувства, что я к мисс Ганнет утром, а может быть, даже более сильные. Но от Кэролайн не так легко избавиться.

— Я сразу же спросила его о Ральфе. Он был совершенно потрясен. У него не было никакой информации, что мальчик здесь. Более того, он сказал, что я, скорее всего, ошиблась. Я! ОШИБЛАСЬ!

— Какая глупость! Пора бы ему знать тебя получше.

— А потом он рассказал мне, что Ральф и Флора помолвлены.

— Я об этом тоже знаю, — прервал я ее со скромной гордостью.

Было видно, что Кэролайн пошатнулась, словно увидела, как шарик рулетки застрял между двумя номерами.

— Я сказала мистеру Экройду, что Ральф живет в «Трех кабанах».

— Кэролайн, — поинтересовался я, — а тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь многое напортить этой своей привычкой повторять все без всякого разбора?

— Глупости, — отмахнулась от меня моя сестрица. — Люди должны знать факты. И я считаю своим долгом доносить их до людей. Мистер Экройд был мне очень благодарен.

— Ну что ж… — сказал я, потому что видел, что это еще не конец.

— Мне показалось, что он прямиком направился в «Три кабана», но если это так, то Ральфа он там не застал.

— Не застал, потому что, когда я возвращалась через лес…

— Возвращалась через лес? — переспросил я.

Моей сестрице хватило ума слегка покраснеть.

— День сегодня просто великолепный, — воскликнула она. — И я решила сделать небольшой кружок. Лес в своем желтом наряде выглядит просто потрясающе в это время года.

Лес в любое время года совершенно не интересует мою сестрицу. Обычно она смотрит на него как на место, где можно промочить ноги и где масса разных не очень приятных предметов может свалиться на голову. Нет, на этот раз ее завел туда именно тот самый инстинкт мангуста. Ведь этот лес рядом с деревней — единственное место, где можно никем не замеченным переговорить с молодой девушкой. Кроме того, он примыкает к парку усадьбы «Фернли».

— Ну что же ты, — сказал я, — продолжай.

— Так вот, как я уже сказала, я как раз возвращалась по лесу, когда услышала голоса…

— Один голос принадлежал Ральфу Пейтону — его я сразу же узнала. Второй голос был женский. Ты же понимаешь, что я не собиралась подслушивать…

— Ну конечно, — прервал я ее голосом, исполненным сарказма, на который она опять не обратила никакого внимания.

— Но я просто не могла не услышать. Девушка что-то сказала — что именно, я не расслышала, — и Ральф ей ответил. Было слышно, что он очень зол. «Милочка моя, — сказал он, — разве ты не видишь, что старик оставит меня без гроша? За последние несколько лет я его здорово достал. Еще чуть-чуть, и конец. А денежки нам очень нужны. Когда старик откинется, я стану очень богатым человеком. Он редкостный скупердяй, но денег у него куры не клюют. И я не хочу, чтобы он изменил свое завещание. Оставь все это мне и ни о чем не беспокойся». Это его точные слова. Я их очень хорошо запомнила. К сожалению, в этот момент я наступила на сухую ветку или что-то в этом роде — они стали говорить тише и отошли в сторону. Бежать за ними я не могла, поэтому так и не узнала, кто была эта девушка.

— Думаю, что ты здорово разозлилась, — предположил я, — и сразу же бросилась в «Три кабана», где тебе внезапно стало плохо и ты зашла в бар выпить бренди. Так ты смогла убедиться, что обе официантки на месте.

— Это была не официантка, — без колебаний сказала сестра. — Я почти уверена, что это была Флора Экройд, вот только…

— Вот только в этом нет никакого смысла, — согласился я.

— Но если это была не Флора, то кто же тогда?

И моя сестрица стала быстренько перебирать девушек, живущих в округе, взвешивая все «за» и «против». Когда она остановилась, чтобы перевести дух, я пробормотал что-то невразумительно насчет пациента и исчез.

Я решил прогуляться до «Трех кабанов». Ральф Пейтон к этому времени должен был уже вернуться.

Ральфа я знал очень хорошо, лучше всех в Кингс-Эббот. Раньше я знавал и его мать, поэтому хорошо понимал в нем то, что приводило других в замешательство. В какой-то степени Ральф был жертвой наследственности. К счастью, он не унаследовал пристрастия своей матери к алкоголю, но все равно была в нем какая-то слабость. Как сказал мой утренний знакомый, Ральф был очень красив. Шести футов ростом, идеально сложенный, с грацией атлета, он унаследовал от матери темные волосы и приятное загорелое лицо, которое в любой момент было готово расплыться в улыбке. Ральф Пейтон принадлежал к категории людей, которые легко и без усилий очаровывают других. Он был себялюбив и экстравагантен и ни перед кем и ни перед чем на земле не преклонялся, однако все его любили, и его друзья были ему очень верны.

«Смогу ли я что-нибудь с ним сделать?» — размышлял я на ходу.

Когда я пришел в гостиницу, мне сказали, что капитан Пейтон только что появился. Я поднялся к нему в комнату и без предупреждения вошел.

На какой-то момент, после всего того, что видел и слышал, я заволновался о том, как он меня примет, но мои волнения оказались напрасными.

— Да это же Шеппард! Рад вас видеть. — Он пошел мне навстречу с протянутой рукой и солнечной улыбкой на лице. — Вот единственный человек, которого я с удовольствием вижу в этом богом забытом месте.

— А место-то здесь при чем? — приподнял я брови.

— Долго рассказывать, — ответил он с раздраженным смешком. — У меня есть некоторые проблемы, доктор. Но прошу вас, выпейте что-нибудь.

— Благодарю, — сказал я. — С удовольствием.

Ральф позвонил, а потом бросился в ближайшее кресло.

— Чтобы все было ясно с самого начала, — мрачно произнес он, — я влип по самую макушку. Честно говоря, я не представляю, что мне теперь делать.

— А в чем дело? — с симпатией спросил я у него.

— В моем сбитом с толку отчиме.

— Дело не в этом, а в том, что он собирается натворить.

Появился официант, и Ральф сделал заказ. Когда халдей исчез, он опять уселся в кресло, нахмурившись.

— И что, это действительно серьезно? — поинтересовался я.

— На этот раз я здорово попал, — мрачно признался он.

Не свойственная ему серьезность в голосе подсказала мне, что он говорит правду.

— Честно говоря, — продолжил Ральф, — я не понимаю, куда двигаться дальше… Будь я проклят, если мне это известно.

— Если я могу чем-то помочь… — с готовностью предложил я.

Но он очень решительно покачал головой.

— Спасибо, доктор, но я не могу вам ничего рассказать. В эту игру я должен сыграть в одиночку. — Помолчал, а потом повторил уже другим тоном: — Да, я должен сыграть в одиночку…

Источник статьи: http://kartaslov.ru/%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9A%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8_%D0%90_%D0%A3%D0%B1%D0%B8%D0%B9%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%A0%D0%BE%D0%B4%D0%B6%D0%B5%D1%80%D0%B0_%D0%AD%D0%BA%D1%80%D0%BE%D0%B9%D0%B4%D0%B0/3

Эркюль пуаро и кабачки

Убийство Роджера Экройда Агата Кристи, 1926

Оглавление

Убийство Роджера Экройда
Агата Кристи, 1926